Кофе со специями сдобрен изрядным количеством меда, и все равно обжигает мне язык. Крессентия всегда заказывает именно такой кофе. Мы сидим в павильоне, как и тысячу раз до этого, в руках у нас дымящиеся фарфоровые чашки — холодным вечером о них так приятно греть ладони. Какое-то мгновение мне кажется, что все как прежде, мы мирно сидим в полумраке и молчим. Мне не хватало наших бесед, но еще я скучала по этому уютному молчанию: мы всегда могли просто посидеть вот так, не испытывая потребности заполнять тишину глупой светской болтовней. Но это же бессмысленно. С чего мне скучать по Крессентии, если она сидит напротив меня?